Дискуссия о предмете экономической социологии в 1980-е гг

В 1980-е гг. произошли кардинальные изменения, содействовавшие утверждению в нашей стране экономической социологии. Начало радикальных со­циальных процессов нашло выражение в политике «перестройки» М. С. Горбачева. Началось видоизменение политических, экономических, социальных и идеологических отношений. Такие реформы не могли производиться без хотя бы приблизительного знания социальной реальности. Поэтому наука, позволяющая расширить представления о ней, получала государственную поддержку. В 1988 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС произошло партийное одобрение курса на совершенствование социологической науки в СССР, отраженное в постановлении «О повышении роли марксистско-ленинской социологии в решении узловых проблем советского общества» (трудно даже представить, чтобы сегодня правительство РФ поставило на повестку дня вопрос о социологии). Для экономической социологии особенно ценным было решение, нашедшее отражение в Законе СССР о государственном предприятии (объединении) и заключающееся в приоритетности социального развития трудовых коллективов и в развитии для этого социологических служб на предприятиях и в отраслях народного хозяйства. Были также приняты меры для развития социологического образования, открыты социологические факультеты (Ленинград, Москва, Новосибирск).

К 1980-м гг. в рамках новосибирской экономико-социологической школы, созданной Т.И. Заславской и Р. В. Рыбкиной, были сформулированы специфические социологические позиции в исследовании экономических явлений и процессов, которые руководствовались структурно-функциональным пониманием отношений экономики и общества. Первоначально их позиции были обозначены в концепции социального механизма развития экономики, что нарушало традиционную марксистскую схему представлений об экономике как о базисе всех иных общественных отношений. Ключевыми социологическими категориями для исследования экономики были обоснованы системы поведения социальных групп, социальные институты, структурные позиции. Были сделаны выводы, что структурная позиция и культурные черты индивидов в процессе производства оказывают серьезное влияние на их экономическое поведение. Основной акцент исследований переносился на социальную структуру и экономическую культуру общества. Таким образом, экономическое поведение определялось дифференциацией индивидов по отраслям экономики, регионам, полу, возрасту, этнической принадлежности, семейному положению, образованию и опыту работы. Весь новый теоретический опыт был обобщен лишь в 1991 г., когда появилась фундаментальная работа новосибирских авторов под названием «Социология экономической жизни». Здесь в развернутой форме была изложена позиция авторов по поводу предмета экономической социологии, ее объекта и методов — это уже не просто постановка задачи создания экономической социологии, а разработка ее теоретико-методологических основ, что создает «точку опоры» в дальнейшем развитии этого направления. За основу были взяты категории «социальный механизм развития экономики», который объявляется «ядром» объекта экономической социологии; «экономическая культура», которая объясняет социальность экономики; «социальная структура», рассматриваемая как регулятор экономической жизни.

На экономическом факультете Новосибирского государственного универ­ситета в 1983 г. стал преподаваться курс по экономической социологии, что символизировало новые перспективы и бросало вызов существующей структуре преподавания социально-экономических дисциплин. А в 1984 г. Т.И. За­славской и Р.В. Рыбкиной было открыто заявлено о необходимости формирования экономико-социологической отрасли, когда они опубликовали в «Известиях Сибирского отделения АН СССР» статью «О предмете экономической социологии». Но новосибирская школа экономической социологии была не единственной в стране. В 1984 г. в Ленинградском государственном университете В.Я. Ельмеевым было открыто отделение прикладной социологии на экономическом факультете. Сделано это было осознанно, целью этого отделения была не только подготовка социологов, но и интеграция социологии в экономическую науку и практику. Между этими школами — новосибирской и ленинградской — и была открыта дискуссия о предмете и назначении экономической социологии — первая в нашей стране научная полемика на подобную тему. Это означало, что развитие экономической социологии у нас переходило в новую стадию.

В 1985 и 1989 гг. В.Я. Ельмеев выступал с последовательной критикой позиции новосибирской школы в журнале «Вестник ЛГУ». В одной из послед­ них работ В.Я. Ельмеев также уточняет и свое отличие в понимании предмета экономической социологии — если Заславская и Р.В. Рыбкина понимают предмет аналогично смэлсеровской традиции, т. е. как применение системы координат социологии к анализу экономических объектов, то он видит экономическую социологию как применение экономической методологии к анализу социальных объектов. По сути дела, выявились два разных подхода, формально обе стороны стояли на марксистских позициях —другого еще нельзя было себе позволить. Но Заславская и Рывкина олицетворяли традицию западной экономической социологии, а Ельмеев придерживался марксистских принципов в социологическом исследовании экономики. Обе позиции нам представляются необходимыми и оправданными, разница, по большому счету, была в первоначальных подходах — Т.Н. Заславская и Р.В. Рывкина шли к экономической социологии из области социологического знания, а В.Я. Ельмеев — от экономической науки. Дискуссия об экономической социологии была продолжена, на стороне В.Я. Ельмеева выступил М.В. Попов, который опубликовал рецензию на вышедший в 1989 г. сборник работ по экономической социологии под редакцией Т.И. Заславской и Р.В. Рыбкиной. М В. Попов утверждал, также как и В.Я. Ельмеев, что экономическая социология Т.И. Заславской и Р.В. Рыбкиной — простое переложение теории экономической социологии Т. Парсонса и Н. Смэлсера. В частности, он подчеркивал, что социальный механизм экономики, являющийся основной категорией у Т.Н. Заславской и Р.В. Рыбкиной, «есть не что иное, как синоним системы координат действия Т. Парсонса, структурно расположенной вдоль первой оси — внутренней и внешней ориентации». Критиковалось и положение о социальной структуре как регуляторе экономики, автор предлагал вернуться к концепции производственных отношений как структуры общества, выделяя не социальные группы как объект экономической социологии, а классы. Позиция Т.И. Заславской и Р.В. Рыбкиной была поддержана А.Н. Комозиным в другой рецензии на «Экономическую социологию и перестройку». Автор подчеркивает важность «социологизации экономической науки» и разделяет пафос Т.Н. Заславской и Р.В. Рыбкиной «по поводу необходимости более широкого взгляда на экономические процессы с позиции “человеческого фактора”. В дальнейшем позиции В.Я. Ельмеева, Т.Н. Заславской, Р.В. Рыбкиной, М.В. Попова, А.Н. Комозина, т. е. всех участников дискуссии, разбирает В.Ю. Кондратьев в статье «Экономическая социология: поиск междисциплинарных оснований». В.Ю. Кондратьев резко критикует и ту, и другую сторону — Т.Н. Заславскую и Р.В. Рывкину он критикует за то, что они сделали серьезный шаг назад по сравнению с Н. Смэлсером, по его словам, они «попали в интеллектуальную ловушку социологизаторства», «завели изучение экономической жизни в тупик», возвысив социологический подход над экономическим. В.Я. Ельмеева Кондратьев обвиняет в том, что он вообще отрицает значимость экономической социологии как отрасли социологии, уповая на традиционную политэкономию, что свои тезисы обосновывает «подбором цитат из произведений К. Маркса и В.И. Ленина». Но самое замечательное, что В.Ю. Кондратьев критически высказывается не только о В.Я. Ельмееве и Т.И. Заславской с Р.В. Рыбкиной, но и о Н. Смэлсере: «На самом деле ситуация гораздо более драматична, — пишет он, — не умаляя заслуг Н. Смэлсера, необходимо ясно осознать, что ему не удалось решить проблему взаимосвязи экономики и социологии». Таким образом, В.Ю. Кондратьев объявил войну «всех против всех»; что же предлагает он сам кроме борьбы с изоляцией экономики и социологии, возникающей вследствие «социологизаторства», оставалось весьма неясным.

Потом эта дискуссия была продолжена в работах Ю.В. Веселова и А.И. Кравченко. Но общее значение дискуссии, конечно, положительное — в 1980-е гг. экономическая социология прочно заявила о себе как об отрасли социологии, обосновала свой предмет и отношение к другим наукам, экономическая социология стала академической дисциплиной, шаг за шагом отвоевывая свое место в учебных планах и программах университетов. В 1980-е гг. были заложены и школы отечественной экономической социологии — новосибирская (где лидером была Т.И. Заславская) и ленинградская (В.Я. Ельмеев). Разница позиций этих школ придавала экономической социологии живой и критический характер и заставляла ее развиваться. Но 1980-е гг.  завершают первоначальный период формирования экономической социологии, главным его результатом явилось то, что экономическая социология заявила о себе и получила хоть и небольшое, но все же признание в официальных и неофициальных социологических кругах.